Неуравновешенный гений с параноидальными и психопатическими наклонностями. (c) amallie
... в очередной раз убеждаюсь, что на Фикбуке аудитория более закаленная. Я бы даже сказала: суровая челябинская. Пока на ПродаМане читатели переживают, что герою сделали больно, на Фикбуке радуются, что герой вообще выжил. Такие разные отзывы на одну и ту же часть "Охотников на принцесс"
Неуравновешенный гений с параноидальными и психопатическими наклонностями. (c) amallie
посмотри внимательно: это пламя очищает все, что не станет нами, пожирает все, что ему отдашь, ты войдешь бесстрашно и будешь наш. и проснешься - светлый, святой, ведомый - и поймешь, что вышел к родному дому, где никто не тронет твоей души. ты проснешься утром и будешь жить. а пока подумай о вечном, позже ты простишься с тем, что годами гложет, и внутри наступит такая тишь - не заметишь даже, как прогоришь.
Неуравновешенный гений с параноидальными и психопатическими наклонностями. (c) amallie
Хорошо возвращаться к любимым вещам, когда прошло достаточно времени. Когда воспоминания уже не причиняют тянущую боль, а согревают теплом, позволяя заново переживать хорошие дни. Я смогла сделать длительную паузу. И стало легче вспоминать моих любимых мальчиков, в тысячный раз запускающих кассету с «Братством кольца» на привезенном из Испании видке.
Творчеством Толкиена у нас увлекался Юра. Пытался подсадить в компании всех, но как-то не очень успешно. Покупать книжки – покупали, но особо не читали. «Кольцо Тьмы» Ника Перумова Тетя Ира подарила Леше именно с подачи Суриковых… нудно и сопливоБратец книжки повертел, полистал, зевнул и передал на хранение Юре – тот был счастлив, хоть содержание его и расстроило. Слишком уж Перумов вывернул наизнанку все, что было любо сердцу истинного толкиениста. Юра и проникся-то миром Средиземья из-за безусловности категорий Добра и Зла. Для него это было правильно: есть зло, и есть цель зло изжить. Дословно я, конечно, уже не скажу, но в детстве я с удовольствием слушала рассуждения Юры. Хотя и не особенно их понимала.
Сашка был к книгам Толкиена равнодушен… пока не вышел фильм. А я и вовсе умудрилась первый раз посмотреть «Братство» в Туристе в переводе Гоблина. И жутко расстроила Юру, когда на попытку показать оригинал, заявила: «Скучно!»
Но мир вокруг стремительно заболевал «Властелином», и наша компания тоже в итоге поддалась. Сашу покорил Арагорн. Помню, летом после выхода первого фильма, он носился по даче с палкой-мечом и подбивал народ играть не в казаков-разбойников, а в «Братство и мерзких орков». Естественно, Саша братство и возглавлял. Крис, как единственный блондин, всегда играл Леголаса (к тому же, Зябликов тащился по Орландо Блуму). Тонька был Боромиром, которому усиленно строил глазки принц Лихолесья. Леша изображал орка. Сережа, как самый старший снисходительно был Гендальфом. Мелкая ребятня, до визга довольная, что ее позвали подростки, была хоббитами (их всегда было штук десять), был еще мальчик Боря, который тоже хотел быть эльфом, но из-за Зябликова приходилось оставаться Гимли. Юра то был Элрондом, то вообще изображал Валаров, которые направляли нашу игру и не позволяли злу побеждать (ибо не канон!) Мне, как единственной девочке, Саша отводил роль Арвен (наивный!). Быть трепетной эльфийкой я терпеть не могла. Поэтому, либо в помощь Леше становилась орком, либо Саруманом (пыталась настучать Сереже дядиной удочкой), либо, катаясь на велике, изображала назгула, гоняющего громко визжащих хоббитов. Ну не получалась у меня трепетная эльфийка. Саша в итоге смирился. Мы с ним даже дрались. Причем серьезно! До синяков! Пару раз Арагорн проигрывал… хотя может, поддавался.
Вторую часть уже ждали всем двором, перечитав и Властелина, и Хоббита, и Сильмарилион. Юра торжествовал! Единственное, в чем мы никогда не сходились с Суриковыми: в моей любви к Темному властелину и отношению к его неизбежному поражению. Тогда-то Юра и вспомнил про Перумова и предложил Леше отдать мне книги. Леша разрешил с одним условием: книги можно передать только без суперобложек. Они были очень красивыми, но тонкими и постоянно сползали с томов. А я при всей любви к чтению обращаться с книгами не умела, как и мама: читали мы за столом, и страницы часто оказывались залиты кофе; складывали уголки, вечно теряя закладки, и вообще на первые книги Сварога страшно было смотреть... Так что суперобложки так и остались у Юры… Они до сих пор лежат среди вещей Саши и Юры в запертой комнате. Леша уже давно про них забыл, сами книги я трепетно оберегаю, тетя Лариса не раз предлагала обложки забрать, но я так и не решилась.
Перумов меня покорил. Не знаю, то ли так велико его писательское мастерство, то ли у меня уже тогда хорошо работала интуиция, но только на страницах появлялось имя «Олмер», я делала охотничью стойку. Золотоискатель из Дейла стал идеальным антагонистом. Его идеи, слова, взгляды… о-оо! Я готова была тонуть в этих строках. Читая первый раз «Копье тьмы», я молила Фолко и гномов, присоединиться к Олмеру. «Вот идеальный герой и воин! Не то, что твой Арагорн! Учись лучше быть как Олмер!» - заявила я Сурикову. Тогда-то мы серьезно поругались с Сашей первый и последний раз. Не понимал он, как можно восторгаться тем, кто развязал кровавую войну. А выстрел Олмера во время поединка с королем Гондора и вовсе вызывал у Саши ярость. Когда я из вредности припомнила, что сам Сашка не брезговал стрелять пульками из кустов в школьных недругов, со мной не разговаривали два дня. Пока Юра не влепил нам обоим. Мол, нашли из-за чего. Саша заявил, что больше никогда не нападет со спины даже в игре, и никогда не станет похожим на Олмера, как бы мне того ни хотелось. Я пообещала больше никогда Сашу ни с кем не сравнивать.
А потом была третья часть… Когда я закрываю глаза, я представляю тетину комнату, в которой еще стоял серый и очень потрепанный диван и громоздкий большой телевизор. И как мы собирались огромной компанией, набирали чипсов, сухариков, кока-колы, рассаживались на диване, на полу, и в сотый раз пересматривали все части. Уже наизусть могли цитировать, но все равно включали кассеты. Удивительное чувство единства и тепла. Я сидела, привалившись к Сашке. Ноги тогда уже плохо слушались, и он бдительно раз в двадцать минут требовал делать перерывы, чтобы я вставала и разминалась. И никто не ворчал. А потом наступил 2005 год и все закончилось.
Наверное, Хоббит мне не зашел, потому что каждый раз внутри все обрывалось от воспоминаний. А теперь я собралась с силами, скачала фильмы и книги и перечитала-пересмотрела с самого начала. Даже с Зябликовым договорилась созваниваться по скайпу и смотреть вместе. Мы нашли детали, которых раньше не замечали, заново пережили многие моменты. Вспомнили, что когда мы только собрались смотреть «Две крепости», на моменте появления Белого мага, в доме вырубили свет. Мы сидели со свечами и рассуждали, что же там случилось дальше. Вспомнили, как сломали яблоню у Суриковых, когда «хоббиты» полезли спасаться от «орков». А еще Крис стащил белый сарафан у тети Ларисы, чтобы изобразить Галадриэль, а Юра согласился заплести ему волосы «раз уж Оля опять сопротивляется». А как-то Боря спер у отца сигареты, чтобы как Гимли закурить трубку. Досталось ему знатно! А еще мы разучивали стихи из разных переводов и пели их вечерами у костра… Особенно, нам почему-то нравилось Прощание с Боромиром. Тонька, кстати, наотрез отказывался умирать и обычно доходил до воцарения Арагорна.
Странное ощущение. Мое нынешнее сознание и мировоззрение наложились на восторженность и наивность маленькой Оли… И спустя столько лет боль отступила.
Неуравновешенный гений с параноидальными и психопатическими наклонностями. (c) amallie
вот пока были троицей, бог нас любил и холил, гладил ласково по холкам, кормил с рук хлебом-солью. были точно единой крови - что хлестала горлом, порченой породой, порочной, перекатной голью.
говорят, ни черта не боялись ни зла, ни боли, просто бог оставил троих, вырезав поголовье.
говорят, один все равно останется в сторонке. было трое ровно, но рвётся всегда там, где тонко. остаются двое - крепость всегда двужильна. остаются, кто иного не заслужили.
мы бы выжили втроем, но чего об этом. в тесноте-обиде без щелочки просвета.
просто так разделяют целое когда-то.
мы втроём знали пути все туда-обратно, но один в конце концов остаётся в чаще.
тем двоим даже яд ощущается слаще из парных кубков, ало пенящихся вином. под кожей останется выжженное "втроём", и разлукой клейма этого не вывести, и под ним кости остро крошатся известью.
мы разрушимся, но двое лишь - счастливыми.
кто держал нас в руке и на мелочь выменял? кто бы вымарал имена наши из связки...
но чернила густы и что кровь наша вязки. в этом тексте остаются один и двое, но никак не узнать мне - из них кто я, кто я?
Неуравновешенный гений с параноидальными и психопатическими наклонностями. (c) amallie
Встретила в трц "Калужский" Диму... Три года назад сей "достойный" отрок, обучающийся в 11 классе, выпил немало моей крови на уроках русского языка. И вот он стоит с друзьями у бургеркинга. Не удержалась. Подошла, поприветствовала, спросила, как дела и куда поступил. Секунд тридцать на меня пялились, мучительно пытаясь вспомнить, что это за тетка стремная пристает. - Драсте, - смущенно ответствовал Дима, когда его озарило. - А это кто? - не смущаясь, что "кто" стоит перед ними, дернули Димочку его друзья. Я сладко улыбнулась: - Я его бывшая... - театральная пауза, - училка по русскому. И еще долго второй этаж потряхивало от громогласного ржача парней.
Неуравновешенный гений с параноидальными и психопатическими наклонностями. (c) amallie
В тайных правительственных лабораториях создали русского супергероя — Капитана Россию. Но уже вторую неделю Капитан только бухает и философствует. (с)еть
Неуравновешенный гений с параноидальными и психопатическими наклонностями. (c) amallie
[Этот прокатившийся от заката до восхода гром оглушил их, разрывал уши острой болью; и тотчас туча над телом Олмера исчезла, и потрясенные хоббит, гномы и эльфы увидели, как темная фигура медленно поднимается, выпрямляется во весь рост, широко раскидывая руки в стороны, черным прахом осыпались с плеч этой фигуры и доспехи, и одежда; и вот их взорам предстал человек, обнаженный и прекрасный, его тело излучало яркий белый свет, темные вьющиеся волосы ниспадали до плеч, а когда он повернулся к друзьям лицом, Фолко понял истину. И истина эта была в том, что Его нельзя не любить и за Ним нельзя не следовать, ибо он прекрасен. Вся жизнь, все ничтожные мельчайшие дела промелькнули перед хоббитом; вся суета исчезала, оставался лишь Он — Властелин и Повелитель, Вековечный Властитель Средиземья. О, каким невыразимым блаженством было бы тотчас погибнуть по малейшему мановению его мизинца! И Он, все еще стоя с раскинутыми в стороны руками, улыбнулся — и негромко, но так, что слова Его услыхало все Средиземье, произнес: — Ко мне, мое воинство.]