Получилось это.
Здесь есть стихи, написанные в одиннадцать лет, и эксперименты над ритмом и рифами... разное, в общем.
Ну пусть, что ли, и здесь лежит. Вдруг кто-нибудь понравится?
Мир без счастья
О войне…
Блокадный мишка
Блокадный мишка
Печь - буржуйка совсем остыла.
Стало в комнате холодно слишком.
В целом мире время застыло.
Тихо плачет мой младший братишка.
Одеяла больше не греют...
Мы лежим, прижавшись друг к дружке.
Громко воют злые метели.
Стала камнем холодным подушка.
А вчера также выла сирена,
И кричали на улице люди.
А у мамы сегодня смена,
Значит, хлебушек вечером будет.
Брат сжимает в своих объятьях
Мишку с вырванной левой лапой.
Мама в печке сожгла все платья,
А без мишки он очень плакал...
Расскажу я тебе, братишка,
О том мире, где только лето.
Я читала об этом в книжке...
Там, наверное, папа наш где-то.
И, возможно, бабушка наша.
Ты скучаешь по ней, братишка?
И, быть может, к лучшему даже,
Что звучат твои всхлипы всё тише.
Ты поспи до прихода мамы.
И горячий чай у нас будет.
А во сне ты увидишь страны,
Где не знают о войнах люди.
Всё закончится скоро, конечно!
Нас спасут, станет всё как надо.
Ведь зима не бывает вечно.
Лишь бы только дождаться маму...
Тихо падает старый мишка,
Что с оторванной левой лапой.
Осторожно толкну братишку:
Ты зачем его бросил на пол?
Эй, проснись! Возвратилась мама!
Почему ты молчишь, братишка?
... Столько лет прошло, а в кошмарах
Мне всё снится плюшевый мишка...
Больно
Больно
Не могут плакать мертвые. Тревожен наш покой.
Не снятся сны в земле пропахшей кровью.
И прорастая сквозь гранит травой,
Над внуками, приникнув к изголовью
Их колыбелей, смотрим в души Вам…
Священной памяти так просто изменили.
И мы зовем родных по именам.
Кричим! Но не колышим пыли.
Как поменялись правила Земли:
Теперь в цене невежество и взятка.
Скажите, люди, а сейчас смогли б
Отдать себя отчизне без остатка?
И кажется нам: не за этот мир
Вел за собой бойцов двадцатилетний,
Уже седой мальчишка-командир…
Вел в бой. Их первый и последний.
Однополчанина (с ним пол войны прошли)
Вчера убили за его медали.
О, если б только мы могли,
Кровавыми слезами зарыдали!
Ответьте нам, не отводя свой взгляд:
Так за кого мы шли и умирали?
Но вместо слов наш пепел плавит яд.
Мы — мертвые… и мы не выбирали.
И у разломанных кладбищенских крестов
В безвременье тоскуют наши тени.
Не все достойны подвигов отцов,
Погрязнув в лжи, предательстве и лени.
Как холодна земля, как хочется нам спать,
Гранитным одеялом укрываясь.
И нужно нам всего лишь только знать,
Что мы не зря за эту жизнь сражались.
Памяти павших
Памяти павших
Этот ужас мы никогда не поймём.
Этот подвиг время в веках сохранит.
Там где Вы умирали под страшным огнём,
Имена, пусть не все, будет помнить гранит.
Это — боль уходивших в последний раз,
Оставляя в домах не погашенным свет.
Без обид, без упрёков смотрят в глаза
Те, кто вырвали нам эту жизнь на земле.
Умирая, с собой забирая врагов,
Не искали выгоды или наград.
Иногда мне мерещатся средь облаков
Лица тех, не вернувшихся с фронта, ребят.
Время медленно лечит раны земли.
Каждый камень оплачен кровью бойцов.
Стали дедами те, кто недавно детьми
Провожали на фронт старших братьев, отцов.
Год за годом идут, не стихает боль.
И о подвиге Вашем нельзя забывать.
Нашей памятью стал этот вечный огонь,
И улыбки детей, не боящихся спать.
Герои
Герои
Мы никогда ни о чём не просили.
Всё что имели мы взяли сами.
Может быть дело не Высшей силе —
Только в закалке упрямой стали.
Может быть, дело в крови русской,
В русской душе, где пылает пламя.
Встретив врага на тропинке узкой,
Через потери мы побеждали.
Верили в то, что наступил завтра,
Но не умели вставать на колени.
Никогда не понятливый Запад
Не добивался желаемой цели.
Смерть и огонь прошли наши деды
И пронесли собой знамя свободы.
Зная — конечно наступит победа!
Пусть и потребует это годы.
Вечная слава павшим героям!
Только для них эти строки… Ну что же,
Время, помянем сегодня с тобою
Тех, кто до завтра так и не дожил.
Бумажные солдаты
Бумажные солдаты
Мы все бумажные солдаты.
Нам завтра на войну.
И провожают в путь закаты
Бумажную весну.
И этот бой, что станет первым
За нас решил...
Бумажным дождиком ракеты
Отнимут вспыхнувшую жизнь.
И в марше празднично-минорном
Стучат сердца...
Удар — игрушкою покорной
Упал солдат, закрыв глаза.
Чернила красные на коже —
Совсем не больно.
Забывай
Всех тех, кто был тебе дороже
На лестнице в двухмерный рай.
Бумажный Бог простит сомненья
Твоей душе...
Внизу же также, как и прежде
Сгорают люди на войне.
И нарисованные лица
Стирает дождь.
Они не могут все ж смириться,
Что жизнь их ложь.
Мы все бумажные солдаты...
Двухмерный Бог
Нам всё простит. Не виноваты...
Он нас прочней создать не смог.
Великой Москве
Великой Москве
Я могла написать о величии и стати,
Как красиво сверкают на солнце пруды.
Только взгляд вдруг задержится на наркомане,
Что танцует на кончике острой иглы.
Я могла бы воспеть белоснежные храмы,
Описать восхищение юной души...
Только портит слегка эту всю панораму
Свалка справа и пьющие слева бомжи.
Покрывая Спасителя грязью и лестью,
Присягаем на верность заморским шутам.
И пугаем самих же себя нашей спесью,
И возносим молитвы не нашим богам.
Я могла описать переулки и парки
И спешащие вечно куда-то такси.
Рассказать о рекламе новой заварки...
Только мат перекроет эти стихи.
Ты стыдишься, Москва, нас и плачешь, наверно.
Тихо стонет земля под асфальтом дорог.
Ты, хранимая Богом, с пламенем в сердце,
Пережившая столько печалей, тревог.
Ты горела в огне. Не пускала французов.
Не сломилась под игом страшной орды.
Что сказал бы сегодня великий Кутузов,
Посмотрев, как мы быстро дошли до черты?
Наши деды сражались за жизнь и свободу,
Не дрожали за спинами лучших друзей.
Только больше не трогает мысли народа
Знак нацистов на грязном оконном стекле.
Всюду ложь. И гримасы добрых улыбок.
Вы простите, пишу то, что вижу сейчас.
Вот когда мы исправим кошмары ошибок,
Я смогу описать красоту, а не грязь.
После войны
После войны
И не грустно совсем, и не плачет душа,
И ложится под ноги снег.
Больше некого ждать, и уже не спеша,
Время тихо замедлит бег.
Постоять, посмотреть: как последний закат
Красит небо в пурпурный цвет.
В этом городе тени погибших не спят
Уже многие тысячи лет.
В этом городе тихо. Нет ни души.
Только серые скалы стен.
И ложится снег на обломки машин,
Укрывая собою тлен.
И хранят в себе осколки зеркал
Лица канувших в Лету дней.
Как капризный ребёнок Бог поломал,
Словно куклы глупых людей.
И не больно совсем, и молчат дома.
Не забрезжит в окошках свет...
В этом городе будет царить зима
Ещё многие тысячи лет.
Наверное, про любовь…
Не плачь
Не плачь
Не плачь, когда я не вернусь,
Уехав на войну.
Твоя негаснущая грусть
Поможет мне в плену.
Не плачь, когда промчатся дни...
Упав с вершин ветвей,
Я устремлюсь к ногам твоим,
И к святости твоей...
Не плачь, когда пройдёт пора...
Весёлых свадеб ряд.
И о тебе хоть до утра
Соседи говорят.
Не плачь, убрав наряд в сундук.
Приедет кто другой,
И увезёт сердечка стук,
Что был твоим с собой.
Не плачь, когда пойдут дожди,
Сжимая мой портрет.
На нём я мертв, прошу, не жди...
Я не воскресну. Нет.
Не плачь под колокольный звон,
Как помянув меня,
С тобою обручиться он.
У алтаря... Не я.
Не плачь, когда я не вернусь,
Отправившись в рассвет.
Твоя негаснущая грусть
Мне не поможет. Нет.
Чуть-чуть
Чуть-чуть
Нам чуть-чуть не хватило истины.
Нам чуть-чуть не хватило слов.
Плачет осень желтыми листьями
Про мою и твою любовь...
Нам чуть-чуть не хватило времени,
Не смогли научиться ждать.
Вроде та же жизнь, только ей меня
Почему-то теперь не жаль.
Нам чуть-чуть не хватило радости,
Не хватило чуть-чуть тоски...
И взаимности... Так уж надо ли
Собирать наших душ куски?
И в холодной пустой постели
Не хватило чуть-чуть тепла.
А когда-то мы так хотели
Разделить пополам дела.
Нам чуть-чуть не хватило неба,
Стало страшным уметь летать.
Нам с тобою стелила небыль
Чёрным снегом одну кровать.
Уходить, чтобы хлопнуть дверью? —
Не устав от своей любви...
Долгих дней в слепой круговерти
Не хватило сказать: "Прости".
Нам чуть-чуть не хватило смысла
Босиком идти по стеклу...
Как же нам не хватило жизни!
Вот прожить бы ещё одну...
Этот рыцарь
Этот рыцарь
Этот рыцарь служил Печали,
И вернее слуги не найти.
Где Печаль на пути не встречали,
Он всегда скакал впереди.
Он любил сочинять ей песни.
Защищал её честь ни раз.
Первым нёс ей свежие вести.
И любой выполнял приказ.
Этот рыцарь служил Печали.
И носил он лишь чёрный цвет.
И в домах, где его встречали.
Радость плакала сотни лет.
Его взгляд был давно тоскливым.
Рыцарь стал так рано седым...
Люди с жалостью в след говорили:
"Он Печалью не будет любим".
Этот рыцарь служил Печали,
Но всегда оставался в тени,
И ошибок не замечали.
Оставались вдвоём, но одни.
Она грела холодные руки,
У камина закутавшись в плед.
И её печальные слуги
Не встречали потерь и бед.
Она часто и долго молчала,
Но глаза оставались чисты.
И в гитарных напевах печальных
Она слышала боль пустоты.
И читая стихи и песни,
Их кидала в пустой камин.
Да… Печаль танцевала вместе
В бальном зале с кем-то другим.
Этот рыцарь служил Печали.
И вернее слуги не найти.
Где б Печаль на пути не встречали,
Он всегда скакал впереди...
К роману «Последнее Поколение»
Мы одни
Мы одни
Мы остались вдвоём с судьбою,
Что дана нам одна на всех.
Слышишь этот безумный смех?
Мы смеёмся так над собою.
Фотокарточки тонут в пыли,
И на них вроде те же мы.
Перед временем все равны.
Кроме нас...
Мы одни. Мы одни.
Зеркала нам не могут лгать,
Только лица в них видим чужие.
Все знакомые наши, родные,
Все ушли, научив умирать.
Улыбаются нам они
В закоулках памяти нашей
Нет имён, только холод страшный.
И кресты.
Мы одни. Мы одни.
Каждый день, каждый час, каждый вечер
Вспоминаем улыбки друзей,
Слышим смех не рождённых детей:
Наших дочек и сыновей...
Давит память смертью на плечи.
Видим тени прошлых людей.
И считаем, считаем дни...
Кто сказал нам, что время лечит?
Наказание нам — это вечность.
Мы одни, мы одни.
Мы одни...
Так странно слушать тишину
***
Так странно слушать тишину,
Так странно видеть край.
Я об одном лишь попрошу —
Ты нас не забывай...
Мы были, может быть, друзья.
А может быть — враги.
И время перегнать нельзя,
Но ты вперёд беги.
Оставь нам память пыльных книг.
Твоих смешных затей.
Ты стал собою лишь на миг,
Но в памяти людей
Останешься таким века.
Останешься таким...
В твоей руке моя рука
И мы во снах молчим.
Одна ошибка наших дней,
Закружит хоровод.
И игры света и теней
Замедлят время ход.
Уснет Харон в своей ладье,
Покроет Лету лёд.
И будет плакать по тебе
Зима из года в год.
Мы не закроем зеркала,
В глубинах видя путь.
Мечта одна на всех была,
Да не дошли чуть-чуть.
Мы не сумели, не смогли...
Уносит ветер дым,
В камине выцвели угли,
И стал наш мир седым.
Как странно слушать тишину.
Мы есть? А может, нет...
— На память о себе, — прошу, —
Оставь хотя бы свет.
Дети ошибок
Дети ошибок
Нам некуда больше бежать
И незачем дальше идти.
Мы можем вечность молчать,
Но давит память в груди.
Мы можем петь и шутить,
Но смех переходит в плач.
Так сложно пытаться жить,
Когда ты себе палач.
Ошибка… и все решено.
Лишь память, боль и вина
Нам с кровью мешают вино
И выпить дают до дна.
Мы прокляты, мы одни.
Мы — дети бед и утрат.
И шепчут во снах они,
Что нет нам пути назад.
Мы пали, ломая кресты,
Топтали ногами прах
И видели суть красоты
В убитых нами мирах.
Мы — дети ошибок, но
Прощенья не нужно нам.
Одни. И уже давно
Не ждём от родных телеграмм.
***
***
Это просто -
Быть ненужным...
Слишком просто
Стать обычным.
Гаснут звезды...
Осень кружит
Эти звезды
Над кострищем.
Это плохо —
Быть беспечным.
Очень плохо
Знать ответы.
Плачет эхо...
Станет вечным
Наше эхо
Где-то... где-то...
Странный город
Наших сказок,
Страшный город
Станет лишним.
Тем, кто дорог
Наша фраза:
"Ты мне дорог"...
Тише...
тише...
В Лету
В Лету
Черной тушью, черной краской
Жизнь рисует нам пути.
Повороты манят сказкой,
Обрываясь... Не дойти.
Сожжены все переправы,
И ластится ночь у ног.
Может, были мы не правы,
Что шагнули за порог?
И смотря на воды Леты,
Разделившей берега,
Верим, что найдем ответы...
Эхо шепчет: "...никогда".
Бьёт в лицо холодный ветер,
Укрывает снег следы,
На дороге лед и пепел —
Зов холодной пустоты.
За сгоревшими мостами
Мы оставили дома.
Виноваты только сами,
Что вокруг царит зима.
Потерялись жизни наши,
Манит в окнах свет свечей.
Боже, как же это страшно -
Понимать, что стал ничей.
Не вернуться нам к любимым,
Свои души не спасти.
И отчаяньем гонимы,
Дальше вьем другим пути.
Но когда отпустит пряха,
Все мы: за одним другой,
В Лету без надежд и страха,
Вступим мы к родным... в покой.
Разбили куклу
Разбили куклу
Наверное, всё то, что нам осталось —
Немного боли, крики чёрных птиц.
Плетёт узор печальная Усталость,
Стирая маски с этих серых лиц,
Улыбки, прорисованные тушью...
В глазах клубиться сигаретный дым.
Мы так хрупки — стеклянные игрушки.
Нас так приятно бить, не чувствуя вины.
И пить вино из хрусталя бокала,
Не находя на дне причудливую суть...
Но почему-то звёзд на небе мало,
И зеркала показывают муть.
И так же восхитительно и пьяно,
Ложиться эта музыка к словам.
На старом дряхлом фортепьяно
Дрожит минором нота "фа"
И эти руки почему-то в красном...
И дождь всё плачет с потолка...
А на душе томительно прекрасно —
Разбили куклу!.. Что ж, ликуй толпа!
Безумие
Безумие
Серость окутает город наших надежд…
Брошенный город наших кошмарных снов.
Призраки бродят в трауре чёрных одежд
По переулкам чьих-то мертвых миров.
Тлен под ногами, старый стёртый асфальт.
Трещины, словно шрамы наших сердец.
Слышишь тот голос? Бас или может быть альт?
Голос споёт нам о том, что пришёл конец...
Нашим мечтам? Вместе с ними сразу же нам.
Слышится в окнах детский надрывный плач.
В тёмных провалах окон... Может быть там
Наше забытое детство в плену неудач?
Слово "ошибка" — больше нет боли и слёз.
Город забудется самым последним сном.
Где же ты сказка? Может все не всерьёз?
Может не пали мы на самое дно?
Что нам осталось? — жуткие маски лиц.
Память… — скорее самый обычный бред.
Кружат стаи чёрных, ужасных птиц,
Что напророчили столько горя и бед.
Город смеётся над пеплом наших надежд,
Детство в углу умирает совсем одно.
И не меняя чёрный траур одежд,
Наше Безумие падает с нами на дно.
Мы уходим в никуда
***
Мы уходим в никуда,
Оставляя прах.
Застывает в холода
Свет на зеркалах.
Под тревожный вой сирен,
Не узнав имен,
Выбираем вязкий плен
Выцветших знамен.
Зажимает страх в тиски,
Больно посмотреть.
В сером омуте тоски
Умирает треть –
Выдирает из груди
Души и сердца.
Разбавляются дожди
Кровью мертвеца.
Только вечность и зима
...все без перемен.
Наша память, как тюрьма:
Дом из мягких стен.
Знаем, в сказках правды нет,
Мы бывали там…
Оплетает пустоцвет
Позабытый храм;
Заросла к нему тропа
Вереском и льном.
Стала идолов толпа
Золотым песком.
Как же хочется к теплу –
Не огню войны,
И по битому стеклу
Мы уходим в сны.
К роману «Без души»
Холод
Холод
Холод в мыслях, холод в сердце,
Холод в памяти моей,
И никак нельзя согреться
В круге ада и камней.
Я ещё дышу? — не знаю...
Я ещё живой? — увы.
С каждым днём себя теряю
Без надежды, без души.
Холод бьётся серой птицей
В нежных путах пустоты.
Забываю чьи-то лица.
Где же память, где же ты?
Мёртвым грузом ляжет холод —
Этой памяти цена.
Смерть набросит лёгкий полог
На чужие имена.
И идут, сменяясь зимы,
Вытесняя боль потерь,
То, что были нелюбимы...
Нет, не "мы", лишь "я" теперь.
Холод всюду. Стены давят —
Что дыши, что не дыши,
Всё равно терпеть заставят
Эту пытку без души.
Скажи
Скажи
Скажи мне, мальчик, что ты искал?
И что ты сумел найти?
Ты сгнил давно среди серых скал,
Но продолжал идти.
Скажи, мой мальчик, приятно знать
Вкус крови, предательства, лжи?
Понравилось, мальчик, тебе умирать?
А мстить за себя? Скажи…
Узнал, что у сказки двойное дно,
Безумия приторный яд.
И путь твой, мальчик, уже давно –
Надгробий ненужных ряд.
Скажи, малыш, доволен ценой,
Душу продав за гроши?
Ты думал, что смог обрести покой?
О нет, мой мальчик, дыши.
Юре и Саше
Шесть лет
Шесть лет
Юра, милый мой, родной,
Как же скучаю!
Но не жду тебя домой,
Чтобы выпить чаю.
Как там Саша? Ты за ним
Присмотри немного...
Хорошо, что вам двоим
Выпала дорога
По траве сырой туда,
Где Харон вас встретит.
Растворяясь без следа
Эхо мне ответит -
Тихий шепот твой: "Прости",
Сашкин звонкий голос...
Жизнь обрезала пути,
Нитей тонкий волос.
Мерный Леты плеск, ладья,
И не оглянуться...
Жаль, что мне, увы, друзья,
С вами разминуться.
Не гулять по парку нам,
Не проведать дачу —
Все сгнило давно уж там...
Юра, я не плачу.
Стынет чай, идут года,
Выцветают лица.
Знаю, жизнь не навсегда,
Только не смириться.
Эту боль свою, родной,
Отпущу... прощаю...
Только как же я порой
По тебе скучаю!
Сашке
Сашке
Нам совсем не нужно прощаться.
Я уйду, как уходят все.
Ты не станешь просить остаться,
Приходить не будешь во сне.
Нет ни слов, ни неспетых песен.
Лишь альбомов пылиться ряд.
Фотографий мир интересен
Лишь на первый, наивный взгляд.
Хоть скрываю, но все же рада,
Что не видишь меня такой.
Жизнь меняется так, как надо.
Только ты остаёшься собой.
Где-то там, где гуляет осень…
Эхо прячет наш детский смех.
Где покой печали уносит.
Где нет слов "порок" и "грех"
Где горят и не гаснут свечи.
И качели скрипят у пруда,
И не давит время на плечи...
Ты останешься там навсегда.
Всё таким же смешным и добрым
Будешь тихо сидеть на мостках,
И гулять вечерами долго,
Не нуждаясь в еде и снах.
Я уйду, но в конце дороги
Всё равно обернусь назад.
Старый взгляд, усталый, но строгий
Встретит добрый мальчишеский взгляд.
Как солнце
Как солнце
Столько лет, столько зим, но душа всё болит.
И скребётся память когтями.
Пепел к пеплу — огонь теперь не горит,
Только ноет в сердце ночами.
Хоть по-прежнему рядом — рукой не достать.
Как не взять мне солнце в ладони.
Уж давно поседела нестарая мать.
И несутся дни, словно кони.
Вместо слёз на щеках приторный яд.
Я в толпе всё ищу кого-то.
Но пылиться надгробий унылый ряд
Да обрывки жизни на фото.
Помогая идти, говорил: "Только верь"...
Я иду, ведь тебе обещала.
Я добилась... Смогла! Но в осколках потерь
Что-то важное не отыскала.
Ты был солнцем — мог и согреть и обжечь.
Ты был другом, каких в мире мало.
Кто решил, что тебе в землю рано так лечь?!
Миг — и солнца для многих не стало.
Тебе…
Поймешь
Поймешь
Границы бреда начертив
В обломках хрусталя,
Ты вдруг поверишь в то, что жив,
Что ты живёшь не зря.
И пролистав тетради дней
Простых ненужных строк,
Ты станешь чуточку светлей,
Отмерив смерти срок.
Узнаешь боль чужих потерь
В обрывках глупых фраз.
Оставив нараспашку дверь,
Уйдёшь в который раз...
Уйдёшь куда-то на восход,
Чтоб не прийти назад.
Отправив всех друзей в расход,
Создашь уютный ад.
Ты будешь приходить во снах
Таким, каким ты стал.
Искать себя во всех мирах.
Не думать, что устал.
Не верить в то, что весь хрусталь —
Лишь битое стекло.
Набросит Смерть на плечи шаль...
Всё... — время истекло.
До капли вытекло оно,
Отдав тебе всю боль.
Найти? Исправить? — не дано.
Попробовать? Изволь...
Быть может через сотни лет,
Сомненья отпустив,
Поймёшь, что смерти больше нет...
Что ты, увы, не жив.
Солнце пусть подождёт...
***
Это не боль... а всего лишь солнечный свет.
Это не память — только глухая тоска.
Вечность не знает страшного слова "цена".
Это не кара, самый обычный запрет.
Ты постоишь, словно что-то пытаясь понять,
Слушая пение этих весёлых птиц.
Время уходит в танце ничейных лиц.
Кто согласится его попытаться догнать?
Все изменить ты, наверное, всё же мог.
Только так больно светило лучами жжет...
Как же мне жаль тебя, глупый, ненужный бог.
Время уходит. Солнце пусть подождёт...
Провожая год
Провожая год
Ты сидишь и смотришь, как падает снег...
И пытаешься вспомнить лица друзей,
Что ушли не спеша от закрытых дверей
В этот белый-белый пушистый снег.
Столько было бед, столько было потерь...
И когда ты смеялся в последний раз?
Всё пытаешься вспомнить тот самый час,
Когда верил, что нет в мире зла и потерь.
Так ответь, что ты понял, а что не познал?
Этот снег станет грязью на мокрой земле...
Так ли нужно слепо верить судьбе? -
Коль её ошибки ты всё же познал...
Ты сидишь и бессмысленно смотришь вдаль.
Там же есть что-то кроме серых небес?
Это важное там, ну, а ты ещё здесь...
И всё так же бессмысленно смотришь вдаль.
Ты не сможешь взлететь, если крылья дать.
О любви баллады не сможешь петь.
И тоску твою никуда не деть...
Кто же счастья захочет такому дать?!
Ты не ангел, не чёрт — ты простой человек.
Тихо смотришь в окно, провожая год.
И друзей твоих память вряд ли вернёт.
Как ничтожно звучит: " Я — человек"...
И останется всё: и судьба, и снег.
Только ты не будешь смотреть в окно.
Этот год уйдёт и ему всё равно,
Что уйдёшь и ты в этот белый снег...
Когда жизнь остановит свой бег
***
Когда жизнь остановит свой бег,
Ты продолжишь вперёд идти.
Не сумев прошептать: «прости»,
Улыбаясь, смотря на снег.
Он застыл, не успев упасть.
Чёрный-чёрный ужасный снег.
В этот день, этот год и век
Ты узнал, что же значит «пасть»…
Не оступишься, но замрёт
Отраженье в осколках витрин.
Ты хотел остаться один?
Что ж, оно от тебя уйдёт.
Пусто. В памяти только смерть.
И закрыты твои глаза.
Ты и так найдёшь путь назад
В ту осеннюю круговерть.
Ты продолжишь идти вперёд,
Больно раня свои ступни.
По осколкам пустых витрин
Даже если сердце замрёт…
Ты продолжишь идти, идти,
Крася чёрным ужасный снег…
Поверь
Поверь
Поверь, не больно умирать.
Больнее знать, что не умрёшь,
Что не наёдёшь, не потеряв,
Что будет день на день похож.
И смысл есть не в каждом сне.
Поверь, не больно быть собой.
Больнее знать, что на тебе
Лишь маска личности другой.
И странно-кислым пахнет дождь...
И цветом серым небеса...
И знать, что всё-таки уйдёшь,
Когда уж нет пути назад
Не лучше, чем узнать потом...
И постучавши в чью-то дверь
Не факт, что будет запертой,
Но и открытой не тебе.
Ведь это просто, только верь.
Не забывай, что жизнь — есть жизнь.
Сквозь век сомнений и потерь
Ты уставать всё ж не спеши.
Неспешно день начнёт с нуля,
Стирая красками рассвет.
Пусть этот день не для тебя,
Но кто сказал, что мест в нём нет?
Поверь, что правым быть легко.
Сложней сказать, что правда — ложь.
Коль жизнь, как битое стекло,
Скорее в путь... чего ты ждешь?
Немного осени…
Осень
Осень
Осень вмиг наполнит город светом,
Бросив под ноги осколки витражей.
И уйдёт поверженное лето
В тихом шорохе засохших камышей.
Осень закружиться ветром в сквере
В старом платье золотой парчи.
Обойдёт по паркам все деревья,
С птицами на крышах помолчит.
А потом устанет и заплачет,
Ливнем закрывая желтый цвет.
Для неё теперь так мало значит
Не осенне ветреный рассвет.
Снова сделав небо синим-синим
О былом и новом погрустит.
Сколько раз её сменяли зимы,
Чтобы заново в весну уйти?
Чтобы вновь кружиться в этом сквере.
И молчать на крышах городов...
... Хоть бы раз январские метели.
Поменялись с мартовским теплом.
Наверное
Наверное
Я смогла простить это время.
В город тихо заходит осень,
Раз, в который, наверно, спросит:
"Сколько стоят сейчас потери?".
А, наверно, не так уж и много...
Это время стоит дороже.
Вереницей дней непохожих
Выбираем свою дорогу.
Осень снова о чём-то спросит,
Я, наверное, ей не отвечу.
Опускается серый вечер,
Он ответит на все вопросы.
Он, наверное, тоже знает:
Как цвела трава на погостах,
как по-тихому слишком просто
Нас о жизни судьба ломает.
Как о чём-то смеются дети.
И не видят, что это глупо.
Называя приятеля другом,
Не умнеют до самой смерти.
За окошком осень заплачет,
И дожди запевают мессу,
И в груди почему-то тесно...
Это что-то, наверное, значит.
Просто так…
Иллюзии
Иллюзии
Где-то в самом начале дороги.
У истока жизни и бед
Кто-то счастья попросит не много,
Но услышит тихое "нет"...
Мир раскрашен детской рукою,
Что не знает смерти и лжи.
Две луны над моей головою,
Создают игрой миражи.
И в причудливом свете заката
Кто-то друга увидит в дали.
Для кого-то дорого злато,
Для кого-то счастье в любви.
У могилы на перекрёстке
Вдруг поймёшь, сколько стоит война.
Стонут в мёртвой земле чьи-то кости -
Жизнь за жизнь никому не нужна.
Ярким светом чьих-то иллюзий
В прах рассыплется мир вокруг нас.
Мы в пороках слабы, мы лишь люди...
Только катятся слёзы из глаз.
И дойдя, наконец, до начала
Вдруг с безумной улыбкой поймёшь,
Что расценка за жизнь изначально -
Это старый поломанный грош.
Он — простой человек
Он — простой человек
Он не верил в глупые сказки.
Не любил по ночам мечтать.
И давно загнал под кровать
Свои детские, яркие краски.
И пылилось счастье в углу,
Вместе с нею пылилась память.
Боли нет – невозможно ранить,
Лишь сломать стальную иглу.
Догнивала в шкафу печаль —
Та, которая пишет песни,
Но теперь с тихой музой вместе
Их молчанья убила печать.
Он собою вполне доволен:
Есть работа, зарплата, еда.
Светлый мальчик ушёл в никуда,
Этой серостью больше не болен.
В никуда… В колокольный звон.
Оставляя грустные сказки.
Почерневшие, старые краски.
Оставляя простое «он».
Он никто, нигде, ни во сколько…
В общем, он — простой человек.
И сомнений в нём теперь нет.
Что-то мучает ночью только,
Словно бьётся о рёбра свет…
Нам пора в путь
Нам пора в путь
За нами скоро придут…
Нам пора в наш недолгий путь.
Нам остался последний шаг.
Нам остался последний выдох.
Ещё можно найти нам выход,
Но так лень куда-то бежать…
Мы стоим и смотрим вокруг.
Все спокойней – остаться здесь.
Пусть осталось много вопросов,
Глупых, разных, совсем несерьёзных,
Но коль смысл на свете есть,
И коль люди ещё живут…
Мы должны услышать ответы.
Лишь на это короткое время,
Мы поймём: ради скольких мгновений
Все годами считают рассветы,
И чего-то по-прежнему ждут.
Мы поймём: почему мы плачем,
И зачем нам даны сомненья…
Все победы, потери, стремленья
Всё уйдёт и ни как иначе —
Мы забудем, как нас зовут.
И забудут всё, как нас звали.
Эти несколько долгих минут
Мы пока с тобой будем тут —
В опустевшем и тёмном зале.
Сквозняки в пустоте поют…
Мы поймём их, но будет поздно.
Слышишь? — Время уходит прочь,
Убивая на небе звёзды…
Нам оно не сможет помочь.
И заплачут за окнами грозы.
Провожая нас в долгий путь…