Это только первые недели и месяца каждый вдох – боль. И каждый шаг оглядываешься назад, запинаешься, через силу заставляешь себя идти дальше.
Сначала проходит один год. Ты стоишь на кладбище, смотря сквозь слезы на новенькое надгробие, и именно в этот момент понимаешь, что жизнь действительно продолжается. Вроде бы так просто и банально, но верно. Вокруг происходят миллионы событий и случайностей, выходят интересные книги и фильмы, друзья зовут гулять. Тебе необходимо учиться, делать домашнюю работу, мыть посуду и помогать ходить в магазин. Ты понимаешь, что мир так и продолжает вертеться, совершенно не замечая, что кто-то ушел навсегда.
Потом проходит второй год, и ты соглашаешься, что нельзя думать об этом постоянно. Понимаешь, что смеешься над шутками и анекдотами и шутишь в ответ, хотя совсем недавно казалось, что даже улыбнуться больше никогда не сможешь. И оглядываться назад через каждый шаг уже не получается. Больше смотришь по сторонам и осторожно-осторожно вперед, пытаясь высмотреть где-то там – вдалеке – будущее.
Затем заканчивается третий год. И вот, рассматривая старые фотографии, на которых все еще живы и счастливы, ты больше не плачешь, а улыбаешься. Потому что это было. И это было прекрасно. Где-то там, в прошлом осталось множество самых хороших воспоминаний: поездок, игр, обещаний, подарков и смеха. И вместо крика: «Почему?», на который никогда не услышишь ответ, шепчешь: «Надеюсь, там действительно лучше…».
И вот проходит четвертый год. Поездки на кладбище, наконец, обретают систематичность, проходя мимо чужих потерь к нужному месту, почти не считаешь линии. Сидишь на лавочке, и вместо того, чтобы говорить, что все должно было быть по-другому, и получилось слишком несправедливо, начинаешь рассказывать о себе, и о том, что произошло за последнее время. Что на даче все сгнило и смыло мостки, на которых вы рыбачили, что сломали любимые качели во дворе соседнего дома, что открыли новый магазин, и скоро выйдет новый фильм о Гарри Поттере. Вспоминаешь, как читали вместе книги… Встаешь с лавочки и уходишь только под вечер. Кажется, что идти стало как-то легче.
Потом понимаешь, что прошло уже целых пять лет. И сложно грустить, когда всего через неделю должна выйти первая книга. Думаешь, что они бы очень гордились тобой. Улыбаешься, вспоминая, как приставала с первыми стишками, прося послушать и оценить, а они сидела на диване напротив… недовольные и насупленные, но слушали и даже хвалили.
На шестой год, сидя на все той же лавочке, говоришь о том, что тетя Лариса и дядя Виталик собираются взять из приюта девочку. Сына не получилось: сказали, что для них слишком больно. Зато совсем скоро документы оформят, и у них будет доченька.
В седьмую годовщину оказывается слишком сложно выкроить несколько часов. Проклинаешь пробку, быстро покупаешь цветы. И уже не садишься, чтобы обстоятельно рассказать все, а извиняешься за короткий визит, обещаешь приехать летом и уже тогда побыть подольше.
Им-то уже спешить некуда, а у тебя жизнь и тысяча проблем.
А на восьмой год вдруг появляются планы, и вместо кладбища едешь к друзьям. И там веселишься, рассказываешь о практике, поешь любимые романсы, играешь в какую-то новую охренительную игру, смотришь фотографии Нью-Йорка, пьешь ром с колой. И только ночью просыпаешься, потому что плачешь в подушку.
Я не говорю, что больше не больно…
Больно. Иногда очень, иногда просто ноет. Но все тише и тише.
Иногда я замираю в толпе, когда кажется, что увидела родное лицо. Или услышала голос, окликнувший меня по имени.
Самое страшное и важное заставить себя осознать, что это действительно навсегда. Первое время кажется, что произошла какая-то глупость, ошибка. Что сейчас раздастся трель телефона или дверного звонка, и на пороге будут стоять они. Живые.
И только потом понимаешь, что продолжишь говорить с ними, что-то доказывать или спрашивать, но никогда больше не услышишь их голоса.
Я ненавижу слово «никогда».
Вот это времени сгладить не под силу.
Надеюсь, мои родные мальчишки просят мне сегодняшний день. Я обязательно их навещу на восьмую годовщину Юры – 18 мая.
Куплю лилий, просижу хоть целый день. Расскажу о практике и о книгах…
Или просто помолчу.